Можно быть нищим с деньгами. И - соответственно - принцем, без единой копейки.
Эмиграция коснулась многих. Довлатов уехал из СССР в 1978 году, преследуемый властями. Поселился в Нью-Йорке и стал главным редактором газеты «Новый американец». Так началась новая глава его жизни, подарившая нам двенадцать книг, среди которых «Иностранка.
Сюжет закручен вокруг милой девушки Маруси Татарович, воспитанной в прекрасной и благополучной советской семье, умнице, красавице и завидной невесте. Но, к сожалению, избалованная жизнью, она не была склонная к принятию взвешенных решений. Один брак, закончившийся бегством мужа, второй - гражданский, рождение ребенка, развод. В один прекрасный момент на горизонте возникла заманчивая возможность покинуть родные места, эмигрируя в США. Билет счастливый, но строго в один конец.
И вот тут у Маруси начинается новая жизнь, сложная, без перспектив и с неудачами. В прочем, как и у всех. Каждый новый виток событий был словно немой вопрос: действительно ли лучше там, где нас нет?
Известно, что по-настоящему люди страдают только от досадных мелочей.
Довлатов остался верен своим правилам. Он всегда писал о сложной, загадочной, необъяснимой русской душе. И даже там, далеко за границей, он писал о своих соотечественниках. Меняет ли новая жизнь в совершенно чужой стране человеческую натуру? Происходила ли с русскими эмигрантами хоть малая трансформация в условиях диаспоры? В этом и состоит главная интрига повести.
На примере жизни Маруси и других жителей маленькой русской колонии в Нью-Йорке, можно сделать неожиданные и одновременно предсказуемые выводы. Ведь даже стремительно и болезненно выйдя из зоны комфорта, основные черты характера и убеждений человека, взращенные воспитанием, условиями жизни и лелеяные временем, все равно остаются прежними. Хотя, нет, не так. Они становятся словно четче, ярче и проявляются с еще большей силою.
Способ выражения мнения у Довлатова свой, индивидуальный. Что ни слово – то колкость, что ни замечание – то сарказм. Он раскрывал секреты русской души, обнажал пороки и не скупился на недостатки. Но среди данных переменных, в уравнении его отношения к соотечественникам всегда присутствовал главный аргумент – его любовь к родине. Порой завуалированная, скрытая за иронией, но сильнее проявившаяся там, в эмиграции.